* * *

Первого июня группа маршала Тито вышла в район горы Великий Шатор. Благодаря отвлекающим действиям других беглецов, десантники давно уже оставили в покое малочисленный отряд, расположившийся на привал в условленной точке. Но что бы и кто бы ни делал в этом лагере, каждый ежеминутно ждал появления своих спасителей.

Минуты складывались в часы, но в окрестностях никого не было видно. Душан Глигорич весь извёлся. «Но хотя бы один должен же был выжить! Не просто должен, а обязан. Или нам ждать очередной атаки фашистов, которую мы уже не переживём?» Буквально за несколько минут до истечения оговорённого срока среди деревьев появились остатки группы прикрытия. В живых осталось одиннадцать человек личного состава. Глигоричу стало ясно, что дальнейшее продвижение объединённого и измотанного отряда – это дорога к смерти. Надо было срочно искать выход из критической ситуации.

* * *

– Иосиф Виссарионович, точных сведений нет, – докладывал по телефону Верховному главнокомандующему генерал Антонов. – Рация советской военной миссии молчит вторые сутки. Это может быть вызвано как сложным рельефом местности, так и простой технической неисправностью. Последние достоверные сведения, которыми мы располагаем, – это то, что по настоянию генерал-лейтенанта Корнеева отряд разделился на две группы. Меньшая, с ним и маршалом Тито, скрытно выдвинулась в район под названием Купреш. Большая группа, оставляя за собой многочисленные следы, уводит немецкое преследование в сторону. Ждём выхода на связь генерал-лейтенанта Корнеева. Да, он знает, что отвечает за жизнь Тито головой. По мере поступления проверенной информации буду немедленно сообщать ее вам. Обязательно доведу до сведения всех задействованных в операции лиц, что это сверхважное правительственное задание. Будем стараться, товарищ Сталин. До свидания.

Алексей Иннокентьевич повесил трубку и промокнул лоб. Каждый разговор Антонова с Верховным главнокомандующим, каждый доклад проходил на фоне безотчётного ожидания внезапной угрозы и вечной сухости во рту. Это больше всего бесило Антонова. Он каждый раз давал себе слово избавиться от этого, но каждый раз язык присыхал к нёбу, отказываясь свободно повиноваться.

* * *

Второго июня сорок четвёртого года генерал-лейтенант Корнеев с неожиданной чёткостью пришёл примерно к той же мысли, что дальнейшее движение объединённого отряда невозможно. Физически они ещё, может быть, и пройдут пару десятков километров, но не больше. И тогда их накроют немецкие десантники. Группа сильно обескровлена, боеприпасов практически нет, есть раненые, среди них тяжёлые. И, как ему показалось, душевные силы партизанского лидера были на исходе, если уже не кончились.

Последние несколько дней Тито замкнулся, перестал шутить и улыбаться шуткам других. Даже присутствие женщины не радовало и не мобилизовало его. А его срыв деморализует воинскую верхушку освободительного движения. А если это произойдёт в присутствии Рэндольфа Черчилля, то можно считать, что послевоенная международная карьера Тито тут и оборвётся. «Кому нужен политический труп? Кто будет вести с ним переговоры? Кто тогда поведёт Югославию по социалистическому пути? И к чему тогда жертвы последних дней?» Эти вопросы бесконечно крутились в голове Николая Васильевича во время коротких передышек. Он понял, что необходимо запросить Москву о срочной воздушной эвакуации.

– Долгова ко мне! – потребовал генерал-лейтенант.

Через пять минут майор технической службы Долгов стоял перед Корнеевым.

– Товарищ генерал-лейтенант, майор…

– Вольно, майор, вольно! Мне нужна связь с Москвой. Сколько потребуется времени?

– Развернусь за пятнадцать минут, товарищ генерал-лейтенант!

– Действуйте.

Когда через четверть часа Корнеев подошёл к Долгову, тот выглядел растерянным.

– В чем дело, майор? – предчувствуя недоброе, спросил Николай Васильевич.

– Горы экранируют. Связи нет, товарищ генерал-лейтенант.

– Значит, так. Сейчас вы или сами побежите в Москву, или установите связь. У вас, майор, от силы два часа. Дальше, – генерал-лейтенант перешёл на зловещий шёпот, – трибунал.

– Товарищ генерал-лейтенант, можно не бежать в Москву?

– Вы что, майор, издеваетесь?

– Никак нет, товарищ генерал-лейтенант! Я с антенной поднимусь на вершину самой большой горы в округе. Там должен быть сигнал.

– Вы же понимаете, майор, нет сигнала – нет вас! Приговор я сам приведу в исполнение. Хоть через Бога, хоть через черта лысого, но чтобы связь была! – сорвался Корнеев.

– Есть!

– Сколько времени вам понадобится? – вкрадчиво спросил Николай Васильевич.

Майор покрутил головой по сторонам, осматривая окрестности. В двух километрах от места разговора поднималась большая лесистая гора, которая оканчивалась голой скальной вершиной. Технарь сглотнул слюну, прикинул в уме свои возможности.

– Через час – час двадцать сигнал будет.

Генерал-лейтенант посмотрел на свои командирские часы.

– В вашем распоряжении час.

– Я понял, товарищ генерал-лейтенант. Разрешите идти?

Неожиданно Корнеев громко крикнул:

– Степанова из особого ко мне!

Лейтенант в синих штанах с тоненькими красными лампасами и фуражке с малиновым околышем появился через минуту.

– Лейтенант Степанов по вашему приказанию прибыл!

– Значит, так, лейтенант, у тебя сейчас важное правительственное задание.

Лейтенант вытянулся в струночку, максимально задирая вверх свой подбородок.

– Ты вместе с майором поднимаешься вон на ту гору, – рука Корнеева указала лейтенанту направление, – следишь за тем, чтобы он поймал радиосигнал. Если через час сигнала не будет, поступишь по законам военного времени. Понял меня?!

– Так точно!

– Майор, вам понятно, что я не шучу? – переспросил у Долгова Корнеев.

– Так точно!

– Уже хорошо. Значит, устав не забыл. Радист остаётся со мной. Ровно через час я жду связи с Москвой. Приступайте!

– Есть! – в один голос крикнули Долгов и Степанов.

Лейтенант и майор выскочили из комнаты, причём майор сделал это первым.

Через пятьдесят шесть минут радист заулыбался и сказал:

– Товарищ генерал-лейтенант, есть устойчивый сигнал.

– Не сияй, как самовар. Обеспечивай связь с Москвой.

– Слушаюсь!

– А майор-то оказался отличником физической подготовки! – впервые заулыбался и генерал-лейтенант. – Передавай в Москву и дублируй полковнику Соколову в Бари. «Необходима срочная эвакуация Верховного штаба Национально-освободительной армии Югославии во главе с маршалом Тито. Выслать самолёты к двадцати двум часам третьего июня. Руководитель советской военной миссии генерал-лейтенант Корнеев». Когда ждать ответ?